В январе сорок пятого: памяти прадеда
Когда я еще учился в школе, однажды в руки мне попала «Книга Памяти» города Дебальцево – моей малой родины. С тех пор время от времени я брал эту книгу с полки и просматривал ее скорбные страницы, особенно в преддверии 9 Мая.
Одно дело – сухие цифры в учебнике, и совсем другое – имена, короткие жизненные вехи и фрагменты трагически обрывающихся словами «погиб» или «пропал без вести» биографий твоих земляков. Эти несколько тысяч фамилий – не обезличенные миллионы, нет. Это такие же, как и ты, живые люди, которые родились где-то поблизости, дышали с тобой одним воздухом, ели хлеб, выросший на окрестных полях. Только прочувствовав что-то подобное, начинаешь по-настоящему осознавать цену Победы в Великой Отечественной войне.
Однажды уже хорошо знакомая «Книга Памяти» преподнесла мне настоящее открытие. На одной из страниц обнаружилась знакомая фамилия – Недвига. Бабушка, Ангелина Никитична, подтвердила мои предположения, напомнив, что это девичья фамилия ее мамы – Надежды Петровны. Тогда я прочел вслух: «Недвига Иван Петрович, 1925 года рождения, село Новогригорьевка Артемовского района. Призван Енакиевским РВК. Рядовой 126-й стрелковой дивизии. Погиб 30.01.1945. Похоронен в Трентиттене, Восточная Пруссия», уже понимая, что речь идет о родном брате моей прабабушки. С тех пор судьба оставшегося «вечно молодым» двоюродного прадеда надолго приковала мое внимание.
Поиск растянулся на годы. Из бабушкиных рассказов и редких встреч с дальними родственниками по крупицам открывались новые сведения.
Иван родился в основанном в конце XIX века селе Новогригорьевка вблизи Дебальцево. Он был самым младшим ребенком в большой трудолюбивой крестьянской семье. В 1930 году отца, Петра Филипповича, раскулачили и сослали. Мать, Варвара Леонтьевна, чудом избежав ссылки, с детворой перебралась в Дебальцево. Здесь подрастали младшие дети, а старшие начинали строить собственную жизнь. В 1940 году мама умерла, и пятнадцатилетний Иван вернулся в Новогригорьевку в дом своей старшей сестры Анны Петровны.
Грянуло 22 июня 1941 года.
Сгинул в кровавом лихолетье, не оставив о себе вести, призванный в 1940 году на военную службу старший брат Павел. Ушел на восток, спасая колхозный скот от фашистов, средний брат Петр. На Северном Кавказе он и отправится на фронт. Воюя с 1942 года, Петр в звании лейтенанта дойдет до Германии, где будет тяжело ранен в бою и потеряет ногу. Его боевой путь отмечен медалями и орденами. А самый младший из братьев, Иван, не добравший годков до призывного возраста, оказался в оккупации.
После освобождения Донбасса от немецких захватчиков в сентябре 1943 года повзрослевший Иван уходит на фронт. Его жизнь теперь тесно связана с боевым путем 126-й стрелковой Горловской дважды Краснознаменной ордена Суворова дивизии. Уже в октябре 1943 года она ведет тяжелые бои на реке Молочной в Запорожской области, прорывая один из наиболее укрепленных участков немецкого «Восточного вала» в рамках Мелитопольской операции. Весной 1944 года – наступательная операция по освобождению Крыма, бои за переходящий из рук в руки Армянск, штурм Севастополя. Осенью того же года – освобождение Прибалтики. С середины января 1945 года дивизия ведет кровопролитные бои в рамках Восточно-Прусской стратегической наступательной операции.
В одном из боев Иван получил сильную контузию и попал в госпиталь. Он полностью лишился слуха, и бойцу разрешили отправиться для восстановления в родное село. Дома он пробыл недолго. Стояли морозные зимние месяцы. Однажды Иван вместе с сестрой Анной вышел в просторный заснеженный двор стоявшей на краю села хаты. Вдалеке была видна группа охотников, направлявшаяся бить зайцев в ближайшую балку. Скоро из балки раздался сильный свист. Иван посмотрел на сестру и спросил: «Ты слышала свист?». Анна ответила, что это охотники. «Значит, я уже слышу, слух вернулся!».
На следующий же день Иван отправился в военкомат. Этот удивительным образом сохранившийся в памяти племянницы Ивана, Марии Порфирьевны, эпизод говорит о многом. Уже познавший страшные реалии войны, Иван сознательно и добровольно, без колебаний выбирает немедленное продолжение борьбы в действующей армии. Подобные жизненные примеры опровергают концепции сегодняшних либеральных псевдоисториков, пытающихся представить советских солдат запуганным пушечным мясом.
16 января 1945 года Иван отправил домой с фронта новогоднюю открытку, в которой сообщал сестре Анне и племяннице Марии, что жив-здоров и передает им свой фронтовой привет. Спустя всего две недели, 30 января, он погибнет в бою, штурмуя один из последних оплотов гитлеровского нацизма – Восточную Пруссию. Старшая сестра получила похоронку. По семейному преданию считалось, что Иван посмертно был награжден боевым орденом. Предполагалось, что это был орден Красной Звезды.
Как свидетельствует электронная «Книга Памяти» Калининградской области, местом упокоения Ивана Петровича Недвиги стала братская могила советских воинов в поселке Ельники Гурьевского городского округа. В настоящее время она имеет статус объекта культурного наследия местного значения.
15 лет назад накануне 60-й годовщины со дня гибели Ивана Недвиги меня не покидали мысли о его последнем бое, и однажды, словно сами собой, пришли строки, сложившиеся в стихотворение:
Сжав автомат, по склону вверх,
Минуя вражий дот…
Мы скоро вступим в Кёнигсберг.
Немецкий «доброхот»
Умело кроет нас огнём,
Пока поверх голов.
Другой не чаяли прием,
Сражен сержант Петров…
Ползу укрыться среди глыб,
Ещё пяток ребят,
В атаку поднявшись, погиб.
Бьёт дробь свинцовый град…
Совсем немного до траншей,
Граната их возьмёт.
Сейчас прогоним всех взашей,
Эх, смолк бы пулемёт…
Разрыв, и с комьями земли
Врываемся в окоп.
Что рукопашная сулит
С противником лоб в лоб?
Борьба смертельна – входим в раж,
Набатом сердца стук,
И брызжет красная «гуашь»
От дела наших рук!
Сумятица… Вдруг в левый бок
Вошёл германский штык,
Смотрю в глаза и жму курок,
И очередь впритык…
Фашист упал, и я прилёг –
Позиция взята.
Клочок бумаги, тяжкий вздох
И «Красная звезда»…
Сжав автомат, по склону вверх.
Повеяло весной…
Мы скоро вступим в Кёнигсберг –
На запад катит бой…
Позже Минобороны России совершило настоящий прорыв в увековечении памяти воинов Красной армии, обнародовав электронный банк документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». И тогда появилась возможность уточнить имеющиеся ранее отрывочные сведения.
Документы своим беспристрастным языком сообщали, что командир стрелкового отделения 1-го стрелкового батальона 690-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии сержант Недвига И.П. в ходе освобождения Прибалтики был награжден медалью «За отвагу» за то, что в бою 19 октября 1944 г. в районе Господского двора из винтовки уничтожил 5 фашистов.
Более поздний наградной лист, подтвердив факт контузии, сообщал, что сержант Недвига И.П. был помощником командира стрелкового взвода: «24 января 1945 г. при прорыве обороны противника в районе населенного пункта Порайкен командир взвода был выведен из строя, тов. Недвига принял командование взводом на себя, несмотря на ураганный огонь противника, решительно повел взвод в наступление, умело руководя боем, тов. Недвига во главе взвода первым ворвался в траншеи противника и завязал траншейный бой, в неравной схватке взвод под командованием тов. Недвиги уничтожил более 40 немцев и взял в плен 5 немцев, лично сам тов. Недвига уничтожил 14 солдат и взял в плен 3 солдат противника. Достоин правительственной награды – ордена Красного Знамени». Представление было подписано командиром полка 31 января 1945 г., на следующий день после гибели Ивана.
18 февраля 1945 г. приказом командующего войсками 43-й армии И.П. Недвига был награжден одним из высших орденов СССР – орденом Красного Знамени. Фактически это награждение стало посмертным. Значит, семейное предание верно сохранило память о награждении, но насчет ордена Красной Звезды я ошибся, настоящая награда была выше. С другой стороны, описание траншейного боя в наградном листе и некоторые строки моего поэтического прозрения мистическим образом совпали. Человек жив до тех пор, пока мы о нем помним. Сестры и братья Ивана пронесли память о нем через всю свою жизнь и передали ее своим потомкам.
Во время поиска меня часто посещали мысли о том, что Ивану в январе 45-го не могло быть больше 20 лет, а может только 19. И когда я перешел свой 20-летний рубеж, то уже прожил дольше, чем он. Так возникло ощущение какого-то неоплатного долга перед Иваном и его сверстниками. А ведь, несмотря на короткую жизнь, Иван Петрович успел состояться как личность, что случается далеко не со всеми долгожителями. У прадеда было большое дело, ради которого стоило жить и за которое было не страшно умирать: он сражался за свободу своей страны, за будущее своего народа, «за други своя». И такими были сотни тысяч его сверстников и миллионы соотечественников, беззаветно любившие Родину и готовые стоять за нее до последнего.
В этом и заключался их жизненный подвиг, ставший основой уникального явления – массового героизма, главного источника Великой Победы, 75-летие которой мы будем праздновать в мае этого года.
К сожалению, в наше время слишком много желающих переписать историю: от фальсификаторов коллективного Запада до необандеровцев на Украине и либералов в России. Но наш с вами долг перед предками, долг каждой семьи, где памятен свой герой, сохранить священную память о воинах-освободителях и Великой Победе в чистоте. У каждого из нас свое место в «Бессмертном полку».
Мирослав Руденко
