Роздобудько Алла Ивановна, 1938 года рождения.
Расскажите о передвоенной жизни.
Родилась я в селе Чернухи Полтавской области, потом родители переехали в Сталино. Я мало, что помню из довоенной жизни.
Расскажите о начальном периоде войны.
Объявления я тоже не помню, помню, как бегали в бомбоубежища. Гул самолетов. Мы эвакуировались в Новосибирск, потому что папа был инженер-електрик, он работал в Южэлектромонтаже, они занимались эвакуацией предприятий. Ему, как ценному сотруднику дали «бронь». Мы с мамой уехали раньше, а папа был занят на погрузке завода им. Сталина (ЗИС), позже и они туда приехали, потом они ставили оборудование там. Из эвакуационного времени я помню зимние морозы, меня в детский сад водили в деревянном ящике, голодно, из детского сада я помню, как нас на улице купали. Жили мы на улице Ленина (центральной), мама елку приносила на Новый Год, мы украсили ее бумажными гирляндами, снежинками. Помню, меня соседка конфетой угостила и держала ее в руках, она у меня растаяла, я хотела с мамой поделится. Помню дом, в котором мы тогда жили, там была деревянная веранда, мы по ней гуляли, сам дом был одноэтажный, деревянный, в маленькой комнате жила хозяйка, а мы в большой
Расскажите о возвращении?
Обратно мы приехали лишь в 44-м году. Мы долго ехали, нам дали теплушку, занавешивались тряпками, на станциях надо было кому-то встать и набрать горячей воды, это был ужас, боялись – вдруг папа опоздает и поезд тронется без него. На какой-то из станций у одной из сотрудниц Южэлектромонтажа умер грудной ребенок, чтобы не остановили весь состав женщины завернули его и оставили на остановке на вокзале. Был случай когда на одной из станций в теплушку начали врываться люди, отец был старшим в вагоне и все документы были у него, он высунулся в окошко и стал говорить, что они едут по документам, а ему чем-то острым рассекли лоб, но тут пришла милиция и навела порядок, папе голову перевязали. Приехали мы в Сталино, нас дом был разрушен, и нас поселили на Ларинке, там у людей снимали комнату. Помню День Победы, у нас тогда радио играло, речь Сталина передавали, мама поднесла мне к уху приемник – Сталин же говорил. Весь город был разрушен, остались обком партии, оперный театр и кинотеатр. Потом к 47-году большинство домов восстановили, и мы переехали домой, у нас под окном работали немецкие военнопленные, дрова пилили, мы их боялись. Тяжело жилось, карточки были я с ними в магазин ходила, был такой страх потерять эти карточки, что однажды мы гуляли с мамой по городу и навстречу нам шли мать с дочкой, девочка плакала, я тогда спросила у мамы, почему она плачет, мама сказала, что она плачет из-за того, что она потеряла карточку. Помню эти чашечные весы, как в очередях ждали этот хлеб. У моей подружки была деревянная лошадка, было такое счастье на ней покататься. Гуляли на Бахмутке, там были горы из жужалки, там мы много находили ткани – лоскутки. Помню, как впервые увидела мяч, как поначалу боялась кататься на качелях. Мы фантики собирали. В 1947 году голод был, помню мама делала из картофельных очистков крахмальнички, отцу выдавали усиленный паек, их на работе откармливали, нас с подругой туда приводили, какой там был вкусный суп! Папин брат в то время поселился во Львове и написал, что пусть я с братом и мамой приедут к нему, потому что у них жилось легче, мы и поехали на лето. Там тоже была не масленица. Мама нас выводила на гору возле замка – искать землянику, конечно, ее там не было, она делала это, чтобы мы в кастрюли не смотрели и не клянчили.
Расскажите о школе.
В школу я пошла в 1945 году, мне тогда белое платье сшили, я в 30-ю школу в начале ходила. Первые впечатления о школе у меня не самые лучшие, потому что когда нас разбирали по классам, а моя мама работала учителем и вынуждена была уйти, и я стояла одна, пока классная не обнаружила меня. Из серой бумаги сшивали тетради, не было бумаги, сумки шили. Нам в школе выдавали на Новый Год в подарки американские консервы – это было так вкусно! Мне выдали консервы с фасолью и сарафанчик, я на утренниках стихи читала. После 4-го класса я пошла во 2-ю школу, там где сейчас церковь, а раньше там парк Горького был, было кладбище, когда мы этот парк сажали мы кости находили, немецкие ордена. Песни пели в школе. Металлолом собирали, между классами соревновались, кто больше соберет. В школах ставили пьесы, помню, была один раз пьеса про Америку, я играла Анжелу, дочку какого-то капиталиста, а мы выступали против того, что там обижали негров. К началу 50-х стали более-менее нормально жить.
Расскажите о праздниках?
Помню, как на дни рожденья ходили, всякие бусинки дарили. 1мая, 7 ноября, Новый Год отмечались у нас в семье, на столах была квашеная капуста огурцы, причем держали это в подвалах, картошка, могли варить холодец. Собирались у нас соседи и пели украинские песни.
