Груба Лидия Линична. 1938 года рождения
Расскажите о себе, своей семье?
Жили в Днепропетровске, в трудовом поселке – это пригород Днепропетровска, на левой стороне Днепра. Отца в 1932 году забрали в армию, нас осталось 3 детей, а в 42-м родился брат, под конец войны еще сестра родилась. В 1943 отца демобилизовали, он заболел бруцилезом легких, и направили его на восстановление Днепропетровска, он работал на заводе «Коминтерна». Мы никуда не эвакуировались, жили на самом берегу Днепра, помню из поселка Кировское к нам был проведен понтон и по нему шли войска. Там по кручам стояли зенитки. Все я не помню, но помню отдельные картинки, страшные картинки. Помню, пришел бой, и к соседям принесли солдата. Я, как сейчас помню его – молоденький, ему живот разорвало, и он постоянно просил пить, ему дают воду, а нам интересно смотреть, как она выливается. Кто-то сказал, не давайте ему пить, а тетя Валя (старшая сестра моего отца) говорит «пусть ребенок напьется, больше пить он не будет». Потом, мы с сестрой ходили к Днепру, собирать гильзы – игрушки делали. Один раз мы нашли, что-то похожее на колодки для ножей, решили поделить пополам, а тут мальчик-подросток шел, попросили его разломать, и он забрал ее у нас и выкинул в туалет, там оно и разорвалось. Был еще один случай когда наши подходили, мы с Люсей гуляли, потом смотрю – нет, так она попал между машин, все машины прошли и я ее вытащила. Знаю, что был в нашей хате штаб – наш штаб, мы в окопе жили года 2, света не видели, дома враги жили, знаю, что к нам частенько спускались дяди и давали нам: кусочек сахара, хлеба. Один раз никого не было, а мама готовила еду на печке, и попросили дежурного, чтобы он посидел с нами, пока она готовит, только она вышла, и в хату влетел снаряд, и половину дома разнесло, потом солдаты подлатали крышу, брезент, како-то натянули, был огород, там зенитки размещались, но часть его была. Помню, при немцах еще я вышла на огород, смотрю, там лежат люди и грызут капусту. Потом старики рассказывали, что это были румыны, голодные были, оборванные. Помню хорошо полицаев. Был у нас один, называли его «Кадеба», рвали мы тогда огурцы на огороде. Он заставлял мать идти рыть окопы, мать сказала, что не может – у не дети. Я помню, как он бил ее нагайкой, а мы малышня, схватились за нее, так он и нас. У нас 5 семей полицаев было. Отец вернулся, когда еще не освободили, так, мать его прятала. У нас еще одна девушка – еврейка пряталась. А потом, когда наши пришли, то он возил разведку на острова, таких было много.
Помните начало войны?
Помню бомбежки, вой. Он пикирует и воет. Очень помню, хотелось, есть все время. Нас мама часто ругала, говорила «хватит плакать, а то сейчас зайдут и нас всех постреляют».
После освобождения открыли школу?
Да, но она была разбомблена, у семей полицаев забрали полдома для классов, дома у них большие были. Не на чем сидеть было, мне сделали стул, не было бумаги, так нам отец с завода таскал, а мать ее сшивала в тетради. Помню, отец выточил мне чернильницу на заводе, она стоила тогда дорого. Было 2 букваря на всю школу, многие родители брали букварь и переписывали его. Часто после уроков оставались, сменами занимались. Года через 3 появились учебники бесплатно, тетради выдавали. Малярией болела, много людей болело, говорят, что их немцы привезли, использовали, как бактериологическое оружие. Лечили хиной, и я посадил себе печень. Детства у нас не было: есть было не чего, ни одеться, ни обуться. Помню, босыми ногами на льду катались. В1947 году меня отправляли в пионерский лагерь, так мне отец с завода ботинки принес. Мама перешивала из одеял одежду, в этом и ходили. Жизнь началась только в 1947 году, когда отменили карточки, Ткани появились в 50-х, всегда ждали 3 марта, тогда объявляли о понижении цен. Нас в школе подкармливали.
Какие праздник отмечали?
Все советские, но 8 марта и 9 мая были рабочими днями, надо было восстанавливать страну. Война сплотила войну, в нашей семье много погибло, и если нужна была, кому-то помощь то отец всегда помогал, в первую очередь тем, у кого погибли. Мы тоже бегали и помогали, подносили что-то.
